Интервью с Sadie

Вскоре после релиза первого полноценного альбома MASTER OF ROMANCE Sadie встретились с JaME, чтобы поговорить об истории группы, новом релизе, планах на зарубежную деятельность и многом другом.

Представьтесь нашим читателям, пожалуйста.

Mao: Я вокалист Mao.
Tsurugi: Я гитарист Tsurugi.
Mizuki: Я гитарист Mizuki.
Aki: Я басист Aki.
Kei: Я барабанщик Kei.

Почему вы выбрали для группы имя Sadie?

Mao: Еще до образования Sadie произошло несколько очень грустных событий, которые меня сильно расстроили. И я решил создать группу, основной тематикой которой должна была стать «печаль», жившая во мне в то время, поэтому я и назвал группу Sadie, от слова “sad” (в переводе с англ. - грустный).

В чем заключается концепция группы?

Mao: Сейчас она очень разнообразная, но в самом начале основными темами были боль, печаль и отчаяние. Я выражал их в музыке и вкладывал в тексты.

Расскажите, как образовалась ваша группа?

Mao: После распада моей первой группы был год, когда я вообще нигде не играл, и именно в этот год случилось множество вещей, перевернувших мою жизнь. И когда я решил заново основать группу, я пригласил басиста Aki, и мы вдвоем сели обсуждать наши идеи: «Мы хотим именно такую группу», и вместе строили планы, (обращается к Aki) не так ли?
Aki: Да. (смеется)

Aki, о чем вы думали, когда получили это приглашение? Думали о том, что скоро начнете работать с Mao?

Aki: Когда я его получил, у меня не было никаких особо мыслей, конечно (смеется), но я решил принять предложение, потому что идеи Mao во многом соответствовали моим идеям, которые появились тогда, когда я покинул свою первую группу.

А как вы познакомились с остальными?

Mao: С каждым по-своему, мы нашли их разными путями: слушали, смотрели и, конечно, узнавали, что это за люди; только так и смогли утвердить наш состав.

Вы вдвоем ходили на разные концерты, чтобы разыскать новых музыкантов для группы?

Mao и Aki: Да.

Когда и как началась ваша музыкальная карьера? Что вдохновило вас начать ее?

Mizuki: Я начал играть в группе с тех пор, как поступил в старшую школу.

Что это была за группа?

Mizuki: Ну, это была visual kei группа (смеется).

Вы тогда играли на гитаре?

Mizuki: Нет, вообще-то я был басистом. Потому что не было больше никого, кто играл бы на басу (смеется).

Но после этого вы решили стать гитаристом?

Mizuki: Если честно, я очень долго хотел играть на гитаре, но так случилось, что тогда я стал басистом. До того я планировал поступить в колледж, но потом думал только о том, что «Я хочу играть в группе». С тех пор я больше не учился, все время играл.
Kei: Я начал заниматься музыкой, учась в школе, просто для развлечения, и никогда не думал, что буду играть на профессиональной сцене. Когда я закончил старшую школу, то уехал в Осаку, чтобы найти работу на полставки. И получил приглашение от друга «Почему бы тебе не поиграть с нами?». Я ответил, что согласен. И мы начали. Мысль «Я хочу серьезно заняться этим» появилась в тот момент, когда друг сказал: «Я ухожу». Меня словно перевернуло, и эта мысль помогла закрепиться идее «Я сделаю это».
Mao: У меня были сначала смешанные чувства. Я не думал: «Я посвящу жизнь музыке». Честно говоря, мне кажется, что когда люди начинают играть, вряд ли кто-то с самого начала думает: «Я свяжу с музыкой свою жизнь». Возможно, они и чувствуют это. Я начал играть в группе, когда был в старших классах, но решение «Я буду жить ради музыки» принял лишь тогда, когда поступил в университет, затем обучался в Великобритании, вернулся, закончил университет. Я не знал чем именно буду заниматься, я просто думал, что хочу привести свою жизнь в порядок, и тогда же решил: «Я буду жить только ради того, чтобы делать музыку, иначе плохо закончу.»

У вас никогда не было мысли, что вы хотите быть только вокалистом, и никем больше?

Mao: Нет, не было. Я начал с гитары, но перестал играть на ней еще в старшей школе. Вокал для меня намного лучше.
Aki: Я с дества играл на фортепиано и продолжил то же самое в группе, не помню деталей... Я не думал ни о чем, кроме музыки. Так что не могу вспомнить что меня подтолкнуло, все произошло очень естественно (смеется).
Tsurugi: Я решил посвятить жизнь музыке, когда пошел в колледж. В старших классах я интересовался музыкой и поступил в музыкальный колледж, так называемый колледж искусств, где обучали тех, кто потом может стать звукоинженером или работать с записями. Но затем нежиданно понял: «Нет, наверное, я хочу быть фронтменом». Я поговорил с родителями и родственниками, начал искать специальный колледж, но затем решил изучать все самостоятельно. И хотя специальные колледжи нашлись, в них учили только базовым вещам. Поэтому, в общем-то, я решил самостоятельно учиться играть. Я чувствовал то же, что и Aki. Я не хотел заниматься ничем, кроме музыки. И, думаю, мой выбор был правильным. Я счастлив, что занимаюсь этим.

Что на вас повлияло в музыкальном плане? Какой опыт вы переняли от тех, кто повлиял на вас?

Aki: На меня влияло все: звуки, которые я слышал, люди, у которых я учился, и так далее. Я думаю, на нашу музыку влияет все. Например, фоновая музыка, которая играет сейчас, и то, о чем мы говорим в этом интервью.

Вас часто представляют как visual kei, но ваш имидж скорее похож на образ исполнителей мейнстрима и металла. Что вы думаете по поводу того, что вас ассоциируют с артистами visual kei сцены?

Sadie: Да! Мы visual kei.

Не чувствуете противоречий по этому поводу?

Aki: Нет, я не чувствую.
Tsurugi: Мы можем казаться метал группой, так как наша музыка сосредоточена на сильных гитарных и ударных партиях. Но это лишь технические моменты, которые мы используем, чтобы выразить нашу музыку, а они могут и измениться. У нас нет определенного концепта вроде того, что мы хотим делать определенную музыку, потому что красимся определенным образом.

Как вы создаете свои песни? Как вы сводите свои партии и насколько каждый из вас вкладывается в песню?

Aki: Обычно каждый из нас записывает демо, приносит его нам, а затем мы устраиваем в студии джем-сейшн.

Насколько отличаются друг от друга демо, записанные разными участниками группы?

Aki: Ну, личность каждого из нас выражается в этих демо. Это очень сложно выразить просто в словах... Во всяком случае все эти записи становятся песнями...
Tsurugi: По меньшей мере, они должны быть доведены до уровня, когда вся пятерка прослушивает демо и думает: «А, мы хотим сделать эту песню». (смеется)
Aki: Иногда случается, что нужны вербальные обьяснения, чтобы понять (смеется). Но это прекрасно умеет Tsurugi.
Tsurugi: Я завершаю песни, заставляя прислушиваться остальных к моей точке зрения. Конечно, я знаю и то, какими должны быть Sadie в целом, но я должен думать и о каждом из нас по отдельности. И если у меня не получается обьяснить остальным, что я хочу сделать и как вижу то, что хочу выразить, весь смысл доводить песни до конца исчезает, так что я могу их завершить и сразу же разрушить.
Aki: Демо, сделанные каждым участником группы, нечто вроде картинок. Если сравнивать их с рисунками, то это абстрактные рисунки. С другой стороны, те, что пишет Tsurugi, похожи на скетчи.

Случается ли, что демо несколько отличаются от результата джем-сейшна в студии?

Aki: Конечно, отличаются. Но поскольку мы считаем что все изменения к лучшему, никаких противоречий по этому поводу у нас нет.

Текст добавляется позже?

Mao: Я добавляю текст только после завершения песни. Хотя в этом случае он зависит от основной вокальной партии или инструментов, я всегда добавляю текст в самый последний момент, когда уже записана инструментальная часть, завершены все партии, включая вокал. У меня есть ноутбук, чтобы записывать мои тексты, и я использую его, чтобы выбирать наиболее соответствующий конкретной песне текст. Использую свое чутье.

Специально для тех, кто не понимает, о чем ваши тексты, расскажите нам, что вы вкладываете в них?

Mao: Не могу выделить конкретную тему, но в основном я выражаю то, как меняется мой внутренний мир. Например, в один год у нас три периода времени между нашими релизами и концертами, и я хочу написать об опыте, который я получил за тот или иной период. Иногда это вопросы вроде «Теперь я думаю так. А ты как думаешь?». Я хочу писать лирику наподобие дневника, насколько это вообще возможно, отразить всю мою жизнь, то, чем я занимаюсь. Будь это момент, когда я иду ко дну, или выражение каких-то чувств к кому-то, или счастье. Я хочу максимально честно описывать свое внутреннее состояние.

Некоторые из ваших песен, как, например, waver in darkness, на английском. Почему вы иногда предпочитаете английский японскому?

Mao: Это не тот случай, когда текст пишется на английском, чтобы не писать на японском. Когда я представляю себе песню, я также думаю и о нюансах - уместнее ли здесь английский или японский текст. И если мне кажется что английский подходит больше, я выбираю текст на английском. Это просто ощущения. Насколько это соответствует моему представлению. Все написанные на английском или японском песни хороши, или же мы смешиваем оба языка.

25-го февраля у Sadie вышел первый альбом MASTER OF ROMANCE. Каково было записывать полноценный альбом? Оправдал ли процесс ваши ожидания?

Aki: Все прошло хорошо. Все, что до сих пор было только в наших фантазиях, стало реальностью, конечно, более злой, но результат мне нравится. Хотя сейчас, оглядываясь назад, мне кажется, мы могли сделать лучше. Но я всего лишь человек (смеется).

Вы начали писать песни после того, как определелились с концептом?

Aki: Да. Мы никогда не делаем песни без смысла, и все, что мы делали раньше, тоже имеет свой смысл.

Альбом начинается с фортепианной imaginary creature, которая звучит в качестве интро, затем сильная Ice Romancer, темная и тяжелая shingan. Он содержит очень разные песни с кульминацией в Grieving the dead soul, и заканчиваясь драматичной Swallow Rain. Когда заканчиваешь слушать альбом, возникает ощущение, будто закончил читать некий рассказ.

Aki: Мне кажется, в каждой песне должен быть сюжет, в каждую песню мы вложили свой рассказ, так или иначе, когда мы совмещали их, весь альбом тоже должен был рассказать историю. Мы уделили этому много внимания.

Mao, ваш голос зависит от того, что вы поете. Вы подстраиваете свой вокал под каждую песню?

Mao: Конечно, есть песни, где я пою нормальным, простым голосом; но так или иначе я пытаюсь сделать голос более красочным, и стараюсь петь по-разному. Слово «петь» включает в себя такой нюанс, как «вокал», но что касается меня, я хочу сделать свой голос инструментом. И думаю, здорово, когда я делаю это, так что я пою каждый раз по-разному.

Альбом содержит огромный спектр песен, например простая VIRTUAL FAKEMAN, или драматичные Scarlet и ageha no nakigara, рок-н-ролльная kagerou и гротексная Parasite scene.

Aki: Мы не задавались целью записать конкретные типы песен. Думаю, даже если бы все песни были выдержаны в одном стиле, этого было бы достаточно. Делать одинаковые песни... ну, я вижу разницу между «одинаково» с обьективной точки зрения и «одинаково» с субъективной точки зрения... Мы все еще пытаемся делать различия, когда пишем песни. Таким образом, есть то, благодаря чему мы можем сказать точно: «эти песни разные», хотя они могут звучать в одном стиле.

18-го марта будет четвертая годовщина вашего первого концерта. Можете ли вы сказать объективно, что изменилось в Sadie за эти четыре года?

Aki: В основном ничего не изменилось, но мне кажется, мы стали более внимательны к деталям и более реалистичны. Все, что раньше было скрыто, теперь стало легко понятным.
Mizuki: Изменился мой способ самовыражения. Поначалу мой имидж был более женственным, я носил длинные волосы (смеется). Мой имидж был очень недвусмысленным, но сейчас я делаю то, что хочу делать, намного свободнее.

Kei, вы присоединились к группе позже всех, быстро ли вы прижились?

Kei: Трудно вспомнить насчет песен, но сойтись с участниками было легко.

Mao, как вам прошедшие четыре года?

Mao: Мы пока не сделали ничего громкого, но мы без особых преград идем вверх, шаг за шагом, и, по-моему, накопилось множество вещей, которые сделали нас тем, что мы есть. В этом смысле, я не думаю, что что-то сильно изменилось, но я постоянно нахожусь в движении, делаю то, во что я верю, несмотря на то что все вокруг меняется, и результатом как раз и являемся мы сейчас.
Aki: Основное за четыре года не изменилось. Но мы научились выражать это разными путями.
Tsurugi: Для меня эти четыре года прошли как во тьме, я не могу вспомнить, что случилось и как мы выросли, потому что все вокруг так быстро менялось (смеется). Я помню, что поначалу выражал свое мнение так, как мне хотелось. Теперь же я осознаю свою ответственность и то, что я должен сделать и что еще буду должен сделать. Тогда я был ребенком, но теперь стал взрослым (смеется).

Вы когда-нибудь спорили?

Tsurugi: Ну, до сих пор, у нас, конечно, были расхождения во мнениях (смеется). Но поскольку у всех нас серьезные намерения по поводу группы, все эти споры идут только на благо, как мне кажется.

Какова роль каждого из вас в группе?

Tsurugi: Я сконцентрировался на написании песен с тех пор, как группа появилась. Во время подготовки к записи, я записывал партии каждого из нас, делал аранжировку и посылал нашим партнерам, чтобы сообщить: «Мы сейчас записываем такую-то музыку и такие-то песни», и в основном я продюсирвал наши демо. И, как вы понимаете, если мы хотим выразить все то, что записали, на концерте, мы не можем делать это только впятером, так что я синхронизирую записи и управляю инструментальными партиями и материалами для наших концертов.

Aki: С течением времени это меняется, но в основном я делаю все. Пишу песни, занимаюсь дизайном. Да, и это тоже я сделал (он имеет ввиду обложку DVD Grieving the dead soul с записью концерта в Akasaka BLITZ 5-го октября 2008). В настоящее время лидерами группы являемся мы с Mao. И моя роль главным образом заключается в том, чтобы «заставить музыкантов сделать это снова, если они ошиблись» (смеется). Другие музыканты могут не говорить этого вслух, но если мне кажется, что что-то не так, я говорю это... В общем я тот, кто говорит: «Нет, повтори это» (смеется).

Aki строгий?

Tsurugi: Да, очень строгий!

Sadie: (взрыв смеха).

Mao проучился в Англии год. Как вы там жили и учились?

Mao: Вполне нормально. Я жил в доме и ходил в школу, затем поселился в общежитии с другими студентами, у меня была своя комната, а вот кухню делили с другими. Я точно не знаю, зачем поехал туда.

Не за тем, чтобы выучить английский?

Mao: Нет, не за этим. У меня не было мотивации быть студентом в Японии, так что я уехал в поисках этой самой мотивации. И после возвращения в Японию, я подумал: «Надо уйти из института». Так что целью поездки был скорее личный опыт, нежели изучение английского.

Вы упоминали, что получаете письма от зарубежных фанатов. Хотели бы как-нибудь выступить за границей?

Aki: Нам приходит много писем из-за границы и задают много вопросов. Конечно, хотелось бы провести там концерт

Как насчет членства в фан-клубе для зарубежных поклонников?

Aki: Сейчас членами фан-клуба могут быть только японцы, но было бы здорово, если бы поклонники по всему миру могли получать наш фанклубный журнал, вне зависимости от места жительства.

Скажите что-нибудь зарубежным поклонникам.

Mizuki: Пока что мы играли только в Японии, но хотим выступить и за границей, так что, пожалуйста, продолжайте ждать. Я уверен, что однажды мы приедем, ждите нас!
Kei: (на английском) Вы нужны нам!
Tsurugi: Мы еще никогда не выступали за рубежом, и мне бы хотелось попробовать. Но если вы еще никогда не были наших концертов и хотите увидеть нас на сцене, пожалуйста, приезжайте в Японию!
Aki: Я хочу когда-нибудь поехать в мировое турне. И было бы здорово если бы вы могли покупать наши CD где угодно.
Mao: Я пишу музыку, тем не менее, мы такие же люди, как и вы, вне зависимости от того, где мы выступаем. Вы можете смотреть наши видео и слушать музыку с помощью интернета, и если она вдохновляет вас, если в мире есть место, где мы можем пообщаться с теми, кто нуждается в нас, я хочу верить, что это осуществиться, так что, пожалуйста, терпеливо ждите нас.

Спасибо!